Письма читателей

И снова еврейский вопрос

Закон о приеме на постоянное место жительства в Германии еврейских эмигрантов из СССР был принят Народной палатой ГДР 12 апреля 1990 г. и представлял собой своего рода компенсацию за понесенные евреями потери во время Второй мировой войны, ответственность за которые социалистическим руководством ГДР ранее не признавалась. Это был период предсмертных конвульсий «восточного блока», но инициатива вскоре была подхвачена объединенной Германией. Совещание министров внутренних дел федеральных земель узаконило применение понятия «контингентные беженцы» к еврейским эмигрантам из теперь уже бывшего СССР. Соответствующие нормы действовали вплоть до принятия ФРГ нового Закона об иммиграции, вступившего в силу января 2005 г.

До 2005 г., т. е. за 15 лет, в Германию прибыло 220 тыс. таких беженцев, в среднем около 14,5 тыс. в год. Но в конце 2004 г. совещание министров внутренних дел постановило ограничить количество приезжающих в Германию евреев. Было, видимо, решено, что задача выполнена – толчок для возрождения еврейской жизни, еврейских общин дан достаточный.

1 января 2005 г. вступил в силу новый закон об иммиграции и вскоре за этим – новые «драконовские» правила приема еврейских иммигрантов, превратившие их полноводный поток в еле заметный ручеек. За следующие 15 лет в ФРГ прибыло едва ли 20 тыс. евреев из бывших советских республик (кроме государств Балтии).

Таким образом, новейшая история отношения Германии к «советским» евреям делится на два периода: с 1990 по 2005 г. – 15 лет политики «добро пожаловать» (Willkommenspolitik), и с 2005 г. по сегодняшний день – политики «мы этого больше не осилим» (Wir schaffen das nicht (mehr)). Примечательно, что в 2015 г. А. Меркель объявила политику открытых дверей по отношению к другой группе «беженцев» – арабско-мусульманской, которая оказалась куда более многочисленной. Упомянутый мной еврейский «полноводный поток» в сравнении с этой новой волной стал едва ли заметен. При этом известно, насколько силен антисемитизм внутри этой волны.

Энтузиазм, с которым госаппарат принялся интегрировать новых «беженцев», еще раз показал предпочтения и выбор Федеративной Республики. По отношению к евреям ничего подобного не было – ни переводчиков с русского на немецкий язык на бирже труда, ни свободных мест в профессиональных школах, ни многого другого. Всё это в совокупности привело к тому, что евреи снова стали чувствовать себя в Германии неуютно.

Что же собой представляла еврейская иммиграция? Это были в основном семьи с детьми, часто также с пожилыми родителями. Скорость и степень интеграции в немецкое общество у каждого из этих трех поколений была разная. Среднее поколение состояло в основном из образованных людей со значительным профессиональным опытом и, как следствие, с высокой самооценкой. К этому нужно добавить слабое знание немецкого языка. Значительная их часть так и не смогла найти соответствующую запросам работу и пополнила собой ряды безработных. Сразу поясню, что это очень обобщенное описание. Конечно, какая-то часть смогла освоить язык, переучиться, доучиться, переквалифицироваться и найти какую-то работу. Некоторым даже удалось подтвердить дипломы и найти работу по душе, но основная работоспособная часть среднего поколения еврейских семей так и не смогла найти себе места на германском рынке труда.

Дети, особенно школьного возраста, не без проблем, но успешнее родителей смогли адаптироваться в местное общество, и это понятно.

Ну а старшее поколение, сохранившее остатки еврейских традиций, стало основным источником для пополнения и формирования еврейских общин Германии. В силу возраста эта часть еврейских семей вскоре или сразу попадала в разряд получателей базового обеспечения.

Видимо, такое положение дел стало одной из причин охлаждения интереса германского правительства к еврейской теме. Приезжающие в Германию после 1 января 2005 г. еврейские семьи почувствовали неприятные последствия нового Закона об иммиграции. Например, в семьях, где евреем является только один из супругов, для них существует разный статус: нееврейский супруг/супруга не получает постоянного права на проживание в Германии, а должен его продлевать каждые два года. Новое положение не способствует интеграции смешанных семей. Внутрисемейная дискриминация, заложенная в этих положениях, противоречит их желанию обрести в Германии новую родину. Ненужная нервозность и чувство неуверенности в завтрашнем дне – таков результат 15-летней практики в отношении таких семей.

Все эти годы отдельные энтузиасты пытались и пытаются изменить сложившееся положение. Как пример могу привести Саксонию. Представители Дрезденской еврейской общины, городского совета по делам иностранцев и других общественных кругов делали много попыток убедить чиновников на земельном уровне в несправедливости положения в смешанных еврейских семьях. Всё это не принесло результатов.

Во-первых, попытки изменить эту практику – это всё равно, что в медицине бороться с симптомами, а не с болезнью. Необходимо, на мой взгляд, ставить вопрос глобально – на законодательном уровне.

Во-вторых, необходимо действовать не разрозненно, а сообща, выработав общую стратегию. На самом верху должны услышать мнение всех общин и Центрального совета евреев в Германии. Совет по делам еврейских иммигрантов при Федеральном ведомстве по вопросам миграции и беженцев должен донести до законодательных органов необходимость пересмотра существующего положения по приему еврейских переселенцев. Необходимо напомнить политикам первоначальную мотивацию решения Германии 30-летней давности – компенсация за понесенные евреями потери во время Второй мировой войны. «Процесс приема еврейских иммигрантов из бывшего Советского Союза в первую очередь направлен на укрепление еврейской жизни в Федеративной Республике Германия», – записано в Информационном бюллетене о процедуре приема еврейских иммигрантов. Эта задача не может быть выполнена за такой короткий срок, как 15 лет. Еврейские общины получили второе дыхание благодаря этому решению, но сегодня они снова нуждаются в пополнении. Самыми надежными его источниками были и остаются части бывшего Советского Союза – Белоруссия, Украина и Россия. Вопрос лишь в том, сможем ли мы убедить в этом политическую элиту Германии, а главное – захотим ли.

 

Константин АРКУШ, Дрезден

 

Памяти Игоря Токаря

Когда умирает человек, это в большинстве случаев происходит неожиданно – несмотря на возраст и болезни – для близких ему людей и особенно для посторонних. Так произошло со мной и моими близкими, когда нам позвонили из больницы и сообщили, что умер мой отец Игорь Токарь.

Игорь Токарь эмигрировал с семьей из бывшего СССР, где не было возможности исповедовать иудаизм, жить по еврейским традициям. Поэтому, приехав в Германию, мы вступили в Синагогальную общину Магдебурга. К сожалению, там наша семья и многие другие члены общины чувствовали себя некомфортно. И многие люди просили моего отца создать общину, в которой они чувствовали бы себя дома, которая отвечала бы их религиозным запросам. Ведь иудаизм многогранен и глубок, в нем множество религиозных направлений, и все они равноценны.

Игорь Токарь собрал вокруг себя многих людей, ставших уже друзьями, и 5 октября 2005 г. родилась Либеральная еврейская община Магдебурга. Нам казалось, что это нормально, что в демократической стране, такой как Германия, прокламировавшей желание возродить еврейскую жизнь, создание новой еврейской общины будет приветствоваться как со стороны еврейского сообщества, так и со стороны правительства.

Игорь Токарь и все мы ошибались. Непонимание германскими чиновниками основных принципов иудаизма, их нежелание поддержать молодую общину длились долгих семь лет. Семь лет без единого цента, чтобы организовывать Шаббаты, платить за аренду помещения или покупку техники, без которой сегодня ничего невозможно. Семь лет унижений, хождения по инстанциям с протянутой рукой.

Но рядом всегда были друзья, которые не предали. Это семья Фаины Ляшкевич и простая немка госпожа Хюльман, которая принесла в общину 500 € в конверте, что позволило нам продержаться еще один месяц. Это немецкий еврей Александер Теслер, который все эти семь лет поддерживал нас материально и морально. Можно смело сказать, что без его поддержки наша община не смогла бы выжить.

Но все они были, и после семи лет хождений по мукам община наконец добилась признания со стороны правительства. Мечта Игоря Токаря осуществилась. Он возглавил руководство общиной и до последних дней был ее председателем и душой.

Когда я, его дочь, пришла в общину, многим чиновникам это не понравилось. Но ведь община – это семья, родной дом, и я многие годы стояла рядом с отцом и помогала ему во всем. Сегодня наша Либеральная еврейская община Магдебурга – одна семья. В отличиe от больших общин, мы все знаем друг друга, знаем, что заботит каждого из нас. За каждым членом нашей общины мы видим человека, историю, душу, мы знаем, чем он живет, и помогаем друг другу. У нас очень дружная и сильная община, потому что мы – один за всех и все за одного.

К сожалению, мой отец не дожил нескольких дней до 15-летия своей общины. Но я могу заверить всех, что наша община будет жить дальше, будет жить полноценной жизнью, потому что так хотел Игорь Токарь. Человек умирает, когда его перестают помнить. Этого никогда не случится с Игорем Токарем, потому что мы его не забудем. Я говорю это от своего имени и от имени всех членов общины!

 

Лариса КОРШЕВНЮК, Магдебург

 

Публикуемые письма отражают исключительно точку зрения их авторов. Редакция не несет ответственности за содержание писем, но готова предоставить возможность для ответа лицам или организациям, интересы которых затронуты читательскими письмами. Редакция также оставляет за собой право сокращать письма и редактировать их, не меняя смысла. Анонимные письма, а также письма откровенно оскорбительного и противозаконного содержания не подлежат публикации.